Достойный любви - Страница 26

— Но как я могу любить человека, который не хочет мне принадлежать? На которого я не могу положиться?

— Сара, будь осторожна! Любить человека и пытаться его изменить не одно и то же…

— Думаешь, я этого не знаю?

Каблучки желтых туфелек Эмбер уперлись в пол.

— Умом ты все понимаешь, душа моя. Но сердцем… Тебе предстоит решить, что в нем ты можешь принять, а что — нет, и на чем-то остановиться. Именно так Леон поступил со мной. Но тебе необходимо принять в расчет еще кое-что. Если ты потребуешь от Ната слишком многого, если ради тебя он вынужден будет отказаться от любимого дела, то его чувства к тебе неминуемо охладеют. И ты потеряешь самое дорогое.

— Он ни разу не признавался мне в любви… — одними губами прошептала Сара.

— А ты?

— Нет. Мне кажется, до вчерашнего вечера я до конца не осознавала, как он дорог мне. Но заговори я о любви сейчас, боюсь, он сочтет это обычной женской хитростью. Нет, я не могу пойти на такое.

Золотые серьги Эмбер возмущенно затряслись.

— Какая же ты дура! Но я-то знаю тебя как облупленную. Ты выкарабкаешься. Только не забывай прислушиваться к собственному сердцу. В твоем уме я не сомневаюсь.

В принципе, то же самое говорил ей и Нат… Тем временем проснулся Дэнни и стал тихонько гулить. Эмбер улыбнулась.

— Через пару минут этот молодой человек потребует есть, а мне надо бежать к Леону. Чем скорее мы уедем, тем скорее начнется у нас настоящий медовый месяц. Ты будешь вынимать из ящика мою почту?

— Еще спрашиваешь…

Они сердечно обнялись. Как же Сара радовалась, что подруга обрела наконец счастье! Но как ей самой отстоять свое собственное?..

Вечером, съев без всякого аппетита салат, Сара позвонила Дженни и попросила посидеть с малышом. Девушка оказалась свободной и пообещала тотчас приехать.

Сара ехала к дому Ната, еще не зная наверняка, что ему скажет. В одном она не сомневалась: пора разрешить все вопросы. Ключ от его дома у нее был, и, когда Нат не открыл на звонок, она сама отперла дверь, подумав, что он наверняка в фотолаборатории. Спустившись в полуподвал, она наткнулась на запертую дверь темной комнаты и постучала.

— Нат, это Сара.

В ответ послышалось глуховатое:

— Через пять минут выйду!

Прислонившись к стене, Сара ждала. Забавно, но до сих пор ей еще ни разу не довелось побывать в святая святых Ната — его лаборатории…

Распахнув дверь, Нат шагнул к ней, но Сара, неожиданно для себя, слегка отодвинув его плечом бесцеремонно прошла внутрь.

— Так вот где ты работаешь…

Нат испытующе поглядел на нее, пытаясь угадать, в каком она настроении.

— Наверное, я провожу здесь больше времени, чем в гостиной…

Окон в комнате не было. Под потолком гудел вентилятор. У стены стоял стол, заставленный всевозможными увеличителями. Был тут и шкафчик с ящиками для фотопринадлежностей, и маленькая раковина. С натянутой под потолком лески свисали рулоны только что проявленных пленок. Стояли тут и бесчисленные коробки с наклейками «негативы».

Сара обошла комнату и провела рукой по крышке одной из коробок.

— И сколько у тебя таких?

— Тысячи. Видишь? — И Нат указал ей на белые квадратики с датами. — Здесь только последние. Остальные в сейфе наверху.

Сара поглядела на еще непросохшие снимки. Полуодетые и голенькие детишки самозабвенно плескались в какой-то канавке.

— Послушай, почему бы тебе не выпустить свой фотоальбом? — внезапно выпалила Сара, всячески оттягивая решительный момент.

— Никогда не думал об этом, — тихо произнес он. — А где Дэнни?

— С ним сидит Дженни.

— Сара…

Нат даже не счел нужным скрыть свое нетерпение. И Сара сдалась.

— Я знаю, нам необходимо поговорить. Честно скажу, мне этого очень не хочется, но дальше тянуть нельзя.

— Ты права, женщина! Промедление смерти подобно!

И Нат раскрыл ей объятия, но Сара отпрянула.

— Погоди. Прежде я должна кое-что тебе сказать.

Он поднял руки, словно сдаваясь.

— О'кей. Целься! Пли!

Сара грустно улыбнулась: он прав. Именно это она сейчас и проделает…

— Ты должен наконец принять решение по поводу новой работы сам, не считаясь с возможными последствиями.

Серые глаза Ната словно потухли.

— Похоже на угрозу…

Сердце у Сары защемило. Она вовсе не хотела его ранить или тем более разозлить… Но во что бы то ни стало нужно, чтобы он ее понял!

— Это не угроза, не шантаж и не ультиматум. Это правда. Я не имею права приказывать тебе, что делать. И подсказывать не стану. Решись я на это, ты бы возненавидел меня, стал презирать…

— Я никогда в жизни тебя не возненавижу!

— Нат, если из-за меня ты застрянешь здесь, а душой будешь рваться на просторы, если из-за меня ты засядешь в офисе вместо того, чтобы окунуться в гущу жизни, ты перестанешь уважать и себя самого, и меня! Пойми же: до сих пор ты был со мной только потому, что сам того хотел. Поэтому ты должен и выбирать сам. Если ты этого не сделаешь, то всю жизнь потом будешь кусать локти, проклиная себя и думая о том, что было бы, если бы… Да и я так жить не смогу…

— А что будет, если я приму предложение Голстайна?

Сара тяжело вздохнула. Господи, каково будет ей без него? Но если придется на это пойти?.. Мысли путались.

— Знаешь, Скарлетт О'Хара, в сущности, была права, когда говорила: «Я подумаю об этом завтра». Во всяком случае, сейчас я полностью с ней согласна. — Она улыбнулась какой-то жалкой улыбкой. — Я не представляю, что делать… Так будет продолжаться до тех пор, пока ты сам на что-нибудь не решишься.