Достойный любви - Страница 40

Сара с сыном на руках расхаживала по дому Ната, и ее решимость покончить с их отношениями стремительно таяла. В кабинете на столе были разложены бумаги, под стулом валялись коричневые мокасины Ната. Казалось, хозяин вышел на пять минут. Она вошла в спальню. На спинку стула была небрежно брошена рубашка. Она взяла ее, прижала к лицу и вдохнула запах. Его запах. Саре вдруг показалось, что Нат стоит у нее за спиной. Она невольно обернулась, и к глазам подступили жгучие слезы.

Она любит его. Желание прильнуть к его груди было таким пронзительным, что Сара едва не закричала. Рубашка Ната упала из ее ослабевших разом рук на пол.

Затем она спустилась вниз, осторожно приоткрыла дверь фотолаборатории и включила свет. Повсюду были развешаны снимки. Но какие! Неужели Нат нарочно оставил их здесь?

Тут были фотографии Дэнни в колыбельке на террасе, на расстеленном одеяле… А вот она с Дэнни на руках… А вот снимок, запечатлевший их троих. Один из кадров был помечен карандашным крестиком. Странный это был кадр. Сара и Нат стояли под деревом лицом друг к другу. Губы их готовы были соприкоснуться, руки — сплестись…

Дрожа всем телом, Сара прислонилась к стене. Фотографии сказали ей правду. Да, Нат станет для нее самым лучшим мужем на свете и самым потрясающим отцом Дэнни. И неважно, чем он будет заниматься! Он и в самом деле достоин любви. Он будет любить их всеми силами своей души. Никто в мире не даст ей ничего подобного. Теперь у нее не оставалось в этом сомнений.

14

В кафе стоял гул множества голосов, но и он бессилен был заглушить дикий вой ветра. Нат расхаживал по убежищу, отыскивая подходящее место для съемки. Они с телевизионщиками добрались сюда уже под проливным дождем.

Окно кухни, закрытое тяжелыми ставнями с прорезями в виде сердечек, показалось ему подходящим. Осталось установить штатив.

— Чего это вы тут делаете, мистер?

Нат оглянулся. Перед ним стоял мальчишка лет десяти.

— Да вот, хочу сделать портрет урагана.

— Не-а, не выйдет. Вы промокнете.

Рассудительный пацан! Нат залюбовался его кудрявыми темными волосами. А какие будут волосы у Дэнни в его возрасте? Каштановые, как у Сары, или светлые, пепельные, как у Джима?

— Как же я промокну, если камера внутри?

Мальчик с любопытством изучал фотоаппарат.

— А можно, я вам помогу?

— Как тебя зовут?

— Родни.

— Вот что, Родни, пока мне помощь не нужна. Но когда начнется самое интересное, можешь пару разиков щелкнуть. Вон там, на столе, вторая камера. Хочешь покажу, как ею пользоваться?

Карие глазенки широко раскрылись и заблестели.

— Ага!

Вскоре Нат и Родни стали друзьями. Мальчик познакомил его со своими родителями. Как и все местные жители, они очень переживали за свой дом и имущество, потому что за окнами уже творилось нечто невообразимое.

Покуда неистовствовала стихия, Нат наснимал две катушки пленки, дал Родни нажать на спуск, потом убрал камеру. Снаружи все выло и ревело, что-то тяжеленное с размаху било о стены… Казалось, какое-то невиданное чудище напало на городок и хочет стереть его с лица земли.

Внезапно в кафе воцарилась тишина, в которой тихий голос пожилого джентльмена, сидящего в плетеном кресле, показался зловещим:

— Сейчас мы окажемся в самом сердце урагана. Слушайте!

Ветер стих. Дождь прекратился. Пора, понял Нат.

— Джефф, я пошел! — бросил он одному из телевизионщиков.

— У тебя десять минут, Нат. И ни минутой больше. Иначе тебе несдобровать, старина. Ну, вперед!

Нат кивнул. Задорно улыбнувшись, он подхватил камеру и поспешил к дверям.

Выйдя наружу, Нат оторопел. Он успел перелопатить горы литературы и знал, что центр урагана окружен плотной стеной туч, внутри которой царит безмятежное спокойствие. Но никакая теория не могла подготовить его к тому, что он увидел. Казалось, все уже позади. Даже светило солнце. Но это спокойствие было призрачным — вот-вот небо и земля перемешаются и все вокруг содрогнется.

Он торопливо защелкал затвором, фотографируя стволы поваленных деревьев, порванные и перепутанные высоковольтные провода, обломки сорванных с домов крыш. Он стоял в самом сердце вихря, и каждый его нерв звенел от радостного возбуждения.

Вдруг в мгновение ока все переменилось. Небо почернело, ветер страшно взвыл. Нат понял, что искушает судьбу, — пора было уносить ноги. Обернувшись к зданию кафе, он почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Ураган был тут ни при чем. Просто Родни стоял в нескольких ярдах от дверей и с любопытством наблюдал за «дядей-фотографом». Кто выпустил мальчишку? Почему ему вообще взбрело в голову выйти наружу? Но об этом некогда было думать. Нат отчаянно замахал руками, показывая мальчику, чтобы тот убирался. Родни только весело помахал в ответ.

— Мне понравилось вам помогать! — прозвенел детский голосок.

— В дом! В дом, живо!

Огромными прыжками Нат бросился к мальчишке.

Ветер крепчал. Мимо Ната со свистом пронесся огромный лист жести, сорванный с крыши. Только тут он окончательно понял, в какую ловушку угодил сам и завлек ребенка. Внезапно ему показалось, что перед ним стоит не Родни, а подросший Дэнни. А что, если мальчик задумает какую-нибудь опасную шалость, а его не окажется рядом. А что, если нянька не вовремя отвернется? А что, если…

И тут, перед лицом смерти, он понял, что отрекается от того, чем дорожил всю жизнь, — от захватывающих приключений и устремляется навстречу новой своей судьбе, навстречу Саре и Дэнни… К черту эксклюзивные фоторепортажи! Никакая сенсация не стоит того, чтобы ради нее рисковать жизнью, отказаться от любимой женщины, обожаемого ребенка…